Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев» - Страница 34

— Если мы немедленно выведем казаков из войны, да еще дадим им таких атаманов, что на дух генерала Деникина не переваривают, то обеспечим этим самую надежную гарантию. Хм… Арчегов ведь сам из казаков? Тогда понятно…

Вождь пробежался снова по кабинету, потирая ладошки в лихорадочном возбуждении. Потоптался по ковру, как стреноженный мерин.

— Нет, определенно, генерал наш человек! А этот, как его… Товарищ Миронов, где сейчас? Еще одна прекрасная кандидатура, ведь он, как я помню, тоже вроде из казаков?

— Донской казак, Владимир Ильич. Арчегов иркутский, а родом из терских! Но ведь белые казаки никогда не согласятся на атаманство Миронова, он для них полностью неприемлем!

— А может, нам следует предложить генерала Краснова? Того, что на Пулковские высоты наступал, а на следующий год «независимую» Донскую республику учредил.

Дзержинский взглядом голодного удава задумчиво посмотрел на Троцкого, а того от этого порядком передернуло.

Лев Давыдович только что сам хотел предложить кандидатуру бывшего атамана, ярого германофила, большого ненавистника генерала Деникина, но его опередили.

И кто?! Янек, чтоб его!

— Краснова?! Чудесная кандидатура!

На губах Ленина заплясала ехидная улыбка. Он прошелся еще раз по кабинету, что-то обдумывая. Троцкий и Дзержинский застыли в ожидании, они хорошо знали Старика — когда тот так улыбается, то следует держать ухо востро.

— А потому, Лев Давыдович, вы должны сегодня же урегулировать этот вопрос с генералом Арчеговым. И стойте намертво — никого другого мы на посту атамана не потерпим. И требуйте гарантий, обязательно требуйте. Настойчиво!

— Я понял, Владимир Ильич.

— Уступайте в малом, не торгуйтесь. Но в главном стойте непоколебимо. Момент очень удачный, поляки заняли Киев. Как сейчас ненавидят их белые, вы только представьте?! Грех не воспользоваться взаимной ненавистью наших врагов! И мы превратим это поражение в победу, ведь Деникину, в отличие от сибиряков, расчленение России не по нутру. Да и те тоже, по большому счету, противники интервентов, хоть чехов, хоть Польши. А потому они будут выполнять договоренности, ибо в их глазах поляки исконные враги и оккупанты. И нам стоит немедленно воспользоваться этим. Один сильный удар, и мы в Варшаве!

Троцкий с восхищением посмотрел на Ленина — «Ох, рано сбрасывать его со счетов, ох, рано!»

— А сибиряки и казаки не дадут Деникину возможность ударить нас в спину. Полгода более чем достаточно, особенно сейчас, когда один день неделе равен. А уж после Варшавы…

— А что будет после взятия Варшавы?

Дзержинский первым не выдержал длительной и многозначительной паузы, взятой вождем.

— Вместе с германским пролетариатом мы непобедимы. Вот тогда и наступит очередь и Кавказа, и Сибири. Пусть они сейчас успокоятся, посчитают, что мы от них отступились.

Стремительным и хищным тигром прошелся по комнате изменившийся до неузнаваемости за мгновение вождь диктатуры пролетариата, словно сам к броску изготовился.

— Бить врага нужно внезапно, и всей силою, чтобы он не успел отпор дать. А мы, большевики, можем отказаться от любого соглашения, если оно идет вразрез с интересами мировой революции! Так будет всегда, иначе мы не победим!

Ленин торжествующе посмотрел на соратников и засмеялся, взмахнув рукой в жесте победителя…

Севастополь

Адмирал Колчак помотал головой, отгоняя видение своего собственного тела, истерзанного пулями, и сосредоточился на делах флотских. А они радовали сердце.

В январе из Николаева и Одессы удалось увести все недостроенные корабли, с высокой степенью готовности. Первым из них был легкий турбинный крейсер «Адмирал Нахимов», на котором осталось только смонтировать загруженные механизмы и установить артиллерию. Работы на год, не больше, но на обустроенном заводе.

Рядом с крейсером стояли два эсминца «Занте» и «Цериго» знаменитой «ушаковской» серии, названной так в честь побед легендарного флотоводца. Их старшие собратья — «Гаджибей», «Фиодониси» и «Калиакрия» были затоплены в Новороссийске, а «Керчь» в Туапсе, чтобы не быть выданными немцам, когда те заняли Севастополь.

Их страшную участь разделил и линкор «Екатерина Великая», флагман флота, также переименованный в революцию, и полдюжины старых угольных эсминцев.

— «Свободная Россия», — пробормотал адмирал, припомнив то название, — какая похабель!

И в который раз мысленно выругался по адресу большевиков, что выполнили заказ «союзников», вольно или невольно приложив руки к уничтожению русского флота.

Если бы не это, то сейчас на рейде стоял бы еще один линкор с парочкой дивизионов новых турбинных эсминцев. Да и «угольщики» были совсем не старые…

Но что было, то было, ничего здесь не поделаешь. Сейчас на флоте ударной силою являлись «новики» — прекрасные турбинные эсминцы, пусть и изрядно потрепанные затяжной шестилетней войной и революцией. Если их по одному ставить на ремонт, то флот будет иметь пять эскадренных миноносцев, очень быстрых, как и их прародитель «Новик», на палубу которого Колчак вступал не раз.

Восстановить линкор, достроить крейсер, двух «ушаковцев» и «Быстрого», что потерпел аварию на камнях и до сих пор не отремонтирован, тогда флот будет иметь по бригаде линкоров и крейсеров, и мощную минную дивизию, способные полностью господствовать на Черном море. И против которых турки вместе с румынами бессильны что-либо предпринять. Да и с «союзной» эскадрой можно справиться или, по крайней мере, существенный ущерб ей нанести.