Спасти Державу! Мировая Революция «попаданцев» - Страница 69

— Рад стараться, господин лейтенант!

Генрих заученно отозвался на благодарность подошедшему лейтенанту Герингу. С каждым своим днем пребывания на Черноморском флоте он все больше и больше убеждался в глубокой исторической взаимосвязи Германии и России, как и те три сотни немецких матросов, что перешли на русскую службу.

Отрядом, уходящим во Владивосток, командует контр-адмирал Беренс. Их эсминцем — капитан II ранга Гутан, вторым Манштейн. Почти все офицеры кораблей также имеют немецкие фамилии. Да и название «Капитана Сакена» дано в честь русского доблестного офицера, самого натурального немца по происхождению.

И так везде! Взять даже русских императоров — все они женились исключительно на германских принцессах! А сколько немцев вот уже несколько столетий переезжало в Россию?! Нет, не он первый, не он последний! И одно Шульц знал твердо — он будет честно служить своей новой родине, а она станет для его детей фатерландом!

Москва

— После расстрела графини Брасовой ордена сохранились. Они здесь все, — Бокий ткнул пальцем в кучку крестов.

— А ее вещи?

— Все в наличии. В ящиках — я их повторно опечатал.

— Хорошо!

Мойзес задумался, глаз горел пронзительным огнем. Его собеседник терпеливо ждал, всем нутром чувствуя, что сейчас тот скажет нечто важное, потаенное.

— С женой поторопились, ее не нужно было столь быстро «оформлять». Сейчас бы у царька проблемы вышли бы серьезные.

— Но кто ж тогда знал…

— Да это я так, мысли вслед. Хотя и сейчас у нас возможности для маневра имеются немалые, — Мойзес оскалил рот в улыбке и показал пальцем на свертки с драгоценностями, сменив тему: — Это ты тоже ему насобирал?

— Не все! Кое-что и «нашему другу».

— И что же?

— Вот очень похожие драгоценности его тещи, что были изъяты при обыске, — Бокий пододвинул несколько украшений, цепочку с кулонами, пару перстней, серьги.

— Это что значит похожие, Глеб?

— А то, что хрен знает куда настоящие делись! Но нашли местного ювелира Либермана, тот эти побрякушки хорошо знает. Мы его в хранилище отвели, чтоб выбрал все, что следует. Он там сутки копался, сравнивал. Божится, что все подобрал правильно, даже камни подправлять не нужно.

— Он не ошибается? Может, стоит мне с ним поговорить?

— Не нужно, Лев. У старика и так душа еле в теле от страха держится, — Бокий усмехнулся. Он ткнул пальцем в другую кучку: — Эти похожие, но намного дороже. Пусть генерал сам выбирает «свое кровное», а мы посмотрим.

— Это правильное решение. Пусть выбирает, — в голосе Мойзеса прозвучал как неподдельный интерес, так и явственная угроза. — Не жалко и все отдать. Не только этот саквояж с саблями, Глеб.

— Я понимаю. Потому и принес. И вот еще что. Ювелир фамильные серьги и перстень Арчегова не видел, но теща генерала описала ему их, как смогла. Он и отобрал эти, как их, запамятовал… Композиции!

Бокий раскрыл сверток — там было с пару десятков золотых перстней и серег с рубинами разных форм. Мойзес откровенно ухмыльнулся, а глаз сверкнул молнией.

— Выбор у генерала великоват получится, Глеб. Как ты считаешь?

— Зато у нас шансов больше будет.

— Ты прав. Что у тебя еще?

— Мать супруги «нашего друга». Почему он ее в список не внес? И что нам с ней делать? В заложники оставить?

— Ни в коем случае, Глеб! Оно нам надо?! Янек распорядился ее направить в Иркутск — такой заложник нам даром не нужен. Она больше пользы там принесет. Ха-ха…

— Сейчас сидит как мышь, а так баба вредная, — Бокий тоже хмыкнул. — Думаю, теща ему сильно «понравится», тут Янек прав.

— Ты, Глеб, особо проследи, чтоб ей целый вагон выделили, лучше два. Пусть свои кадушки и фикусы забирает, да всех своих кошек в придачу. Берет все, что потребуется. Да самарских товарищей предупреди — пусть дают ей все, что захочет. И глаз не спускают! Чтоб ни один волос с головы не упал! Иначе все под трибунал пойдут!

— Уже распорядился, Лев!

Бокию сильно не понравилась осведомленность Мойзеса. Вначале несведущим в самарских делах прикидывался, а сейчас зубки свои показал, как всегда. Да какие зубы — клыки страшнее, чем у любого упыря. С таким подельником постоянно нужно держать ухо востро — другом и даже товарищем он Мойзеса даже в мыслях не называл.

Тамбовский волк ему товарищ!

— Мы ее вернем, — изуродованные губы медленно зашевелились, что-то подсчитывая, и раздвинулись в жутком оскале. — В сентябре, как раз все на фронте и прояснится… Последней! Вначале ты всех туда сопроводи, вежливо, но обери так, чтоб нищими отправились, с одной коркой черствого хлеба. А потом эту вслед отправь, с вагонами. И еще одно. Все это золото с саблями, после генеральского «отбора», ей всунь. Найди способ, чтоб взяла!

— Сделаю, Лев. Ты правильно мыслишь, у русских даже народная мудрость есть: коготок увяз — всей птичке пропасть!

— Ха… Смешно…

Из горла Мойзеса вырывался клекот, мало походивший на смех, да и глаз горел весьма серьезно.

— Мы должны сделать все, чтобы «свои» его затравили, заклевали, затоптали. Тем самым нейтрализуем. Сейчас он нам враг — лютый, непримиримый. Но что будет завтра? Особенно когда мы в Германию ворвемся и мировая революция начнется…

— Ты в этом уверен? — Бокий нетерпеливо перебил, не в силах сдержаться. Лицо его вспыхнуло надеждой.

— Теперь я это з-н-а-ю!

— Даже так? — в голосе собеседника послышалось недоверие, и Мойзес поморщился. И, торжествуя, оскалился.

— Арчегов проговорился, когда сказал, что орденом нашего, пока живого Ильича массово «испанцев» наградили. Участников гражданской войны в Испании примерно с тридцать шестого по тридцать восьмой год. Вот так-то!